Ну вот, увлеклась и написала следующий кусок:) Чувствительным людям под кат не ходить - хотя там нет ничего такого, на мой взгляд, но чувствительные люди умеют изнутри продуцировать все, что нужно.
Отдельная алкогольная линия есть у дяди Мити. Он все время в жадном желании выпить, а жена его в постоянной охоте на него, чтобы не дать. Большая часть их сцен как раз про это - каким образом дядя Митя достает или прячет алкоголь и каким образом баба Шура на него охотится. Надо сказать, вся эта линия очень хорошо отражает советские реалии. Пили много и постоянно - и относились к этому снисходительно и добродушно. То есть дядя этот натуральный алкоголик, но все это повод только для почти умилительных шуточек.
Тут я опять не адресат кино, потому что терпеть не могу ни пьяных, ни алкоголиков, и вот это жадное желание хоть что-то с градусами влить в себя мне не трогательно и не умилительно. А если вспомнить, то в старых комедиях постоянно это было способом шутить - кто где прятал алкоголь, как трагически разбилась какая-то очередная вожделенная бутылка пойла, сколько по количеству можно молодечески в себя влить.
Поэтому все юмористическии сцена с дядей Митей связаны именно с этим. Вот он припрятал бутылку в умывальнике, а она там разбилась и псевдо-бабка со своим фирменным стукнутым выражением лица моет руки тонкой струйкой какого-то пойла. Вот они взяли во все пальцы кучу кружек с пивом плюс бидон и сели пить на причале. И опять настигла дядю его баба - пришлось убегать на корабль-магазин и прятаться там. Василия вызвали на работу, Надюха забрала бабку, а все купленные кружки и почти полный бидон остались стоять на причале.
Режиссер очень жалел, что следующую сцену вырезали - снято было на две серии, а уместить пришлось все в одну, так что многие линии и сцены в фильм не попали. Так и тут - к оставленным кружкам подходит какой-то мужик (играть его взяли местного жителя) - и на камеру, не отрываясь, выпивает что-то такое шесть литровых кружек пива. Меньшов с плохо скрытым восхищением об этом рассказывал и жалел, что в фильм не вошла эта сцена.
Отчего-то он рассказывает, что к выходу фильма началась антиалкогольная кампания и фильму не давали дорогу за многие сцены с алкоголем, но он их браво отстоял. Кампания началась через два года после того, как снимали фильм, он уже давно шел в прокате в это время, так что зря на нее кивать. Я думаю, в госкомитете просто бескорыстно считали, что слишком много пьют в фильме и требовали поуменьшать, чтобы не бросать тень на советского человека.
И уж совсем, конечно, кошмарная сцена, где дядя Митя подробно и с чувством рассказывает, как померла его "Санечка"от инфарктамикарда - все ради того, чтобы выманить у Надюхи стакан мутной браги. То есть это тоже предлагается как смешное - но это тоже не совсем в моем вкусе юмор. Юрский, конечно, и это отлично разыгрывает, но ситуация довольно дрянная - настолько жажда алкоголя человеку мозги отшибает, что он может рассказать, как страдальчески умирал близкий человек, как его везли в больницу, доктора, рубец, вскрытие - и все ради стакана в трясущиеся алкоголические руки. Меня передергивает от этой сцены. Но "простому народу", на который Меньшов ориентировался, это должно быть простодушно и искренне смешно.
Все это время статус кво между супругами все тот же. Высокий Василий сгибается и подлизывается с видом виноватой собачонки, Надюха его виноватит и ходит, гордо выпятив грудь, с радостным видом хозяина этой виноватой собачонки. У нее, кстати, по всему фильму в любой ситуации, где кого-то можно завиноватить, начинают радостно и возбужденно светиться глаза, она чуть не облизывается в предвкушении, распрямляется, надувается довольно.
Интересно то, что она - жена и мать семейства - практически начисто лишена эмпатии. У нее нет ни позыва ни умения поставить себя на место другого, подумать и представить его чувства, сделать что-то деликатное. В любой ситуации она думает только о своих чувствах и переживаниях, своих надобностях - и бесхитростно ожидает этого же от остальных.
В отличие от нее Василий это делает постоянно. У него смесь такого врожденного внимания к чувствам других и наведенного постоянного чувства вины перед всеми, которое он должен искупать опять же повышенным вниманием.
Вот старшая дочь наливает отцу с братом супу - и Василий смотрит ей в лицо и заботливо говорит - ты поешь тоже? Дочь смурна и расстроена и есть не хочет, отвечает ему безразлично и уходит в комнату. Он провожает ее взглядом, отслеживает - понимает сразу целую кучу всего, помня - она поссорилась со своим Генкой, она страдает, она чего-то ждет, ей плохо. Когда дядя Митя начинает ее громогласно расспрашивать, а чего это она одна приехала - Василий его сразу притушает, не дает приставать, вполголоса ему говорит, что не все там ладно, но они не пристают, не расспрашивают - приехала и ладно.
То есть они все там деревенские персонажи, но у Василия есть эта деликатность, болезненная боязнь обидеть. Он и в сцене с пивом на пристани, увидев Надюху, бросает сразу все, кидается к ней, пытается отнять сумки и понести за нее. И все это такое - с кривыми плечами, вжатой головой, заискивающее, подлизывающееся, виноватящееся. На что она привычно раздувается, закидывается и радостно его чморит (простите за слово, но очень уж подходит:))
Дальше его вызывают помочь на работе, на него сваливается бревно и он лежит в больнице - и ему дают путевку на юг для поправки "органов движения" (и все это за кадром).
При сборах была единственная шутка, от которой я прямо засмеялась. Остальные были либо несмешные, либо на слабую улыбку - по моим меркам очень недостаточно для комедии. Но одна прямо очень мне понравилась.
Продолжение следует
Отдельная алкогольная линия есть у дяди Мити. Он все время в жадном желании выпить, а жена его в постоянной охоте на него, чтобы не дать. Большая часть их сцен как раз про это - каким образом дядя Митя достает или прячет алкоголь и каким образом баба Шура на него охотится. Надо сказать, вся эта линия очень хорошо отражает советские реалии. Пили много и постоянно - и относились к этому снисходительно и добродушно. То есть дядя этот натуральный алкоголик, но все это повод только для почти умилительных шуточек.
Тут я опять не адресат кино, потому что терпеть не могу ни пьяных, ни алкоголиков, и вот это жадное желание хоть что-то с градусами влить в себя мне не трогательно и не умилительно. А если вспомнить, то в старых комедиях постоянно это было способом шутить - кто где прятал алкоголь, как трагически разбилась какая-то очередная вожделенная бутылка пойла, сколько по количеству можно молодечески в себя влить.
Поэтому все юмористическии сцена с дядей Митей связаны именно с этим. Вот он припрятал бутылку в умывальнике, а она там разбилась и псевдо-бабка со своим фирменным стукнутым выражением лица моет руки тонкой струйкой какого-то пойла. Вот они взяли во все пальцы кучу кружек с пивом плюс бидон и сели пить на причале. И опять настигла дядю его баба - пришлось убегать на корабль-магазин и прятаться там. Василия вызвали на работу, Надюха забрала бабку, а все купленные кружки и почти полный бидон остались стоять на причале.
Режиссер очень жалел, что следующую сцену вырезали - снято было на две серии, а уместить пришлось все в одну, так что многие линии и сцены в фильм не попали. Так и тут - к оставленным кружкам подходит какой-то мужик (играть его взяли местного жителя) - и на камеру, не отрываясь, выпивает что-то такое шесть литровых кружек пива. Меньшов с плохо скрытым восхищением об этом рассказывал и жалел, что в фильм не вошла эта сцена.
Отчего-то он рассказывает, что к выходу фильма началась антиалкогольная кампания и фильму не давали дорогу за многие сцены с алкоголем, но он их браво отстоял. Кампания началась через два года после того, как снимали фильм, он уже давно шел в прокате в это время, так что зря на нее кивать. Я думаю, в госкомитете просто бескорыстно считали, что слишком много пьют в фильме и требовали поуменьшать, чтобы не бросать тень на советского человека.
И уж совсем, конечно, кошмарная сцена, где дядя Митя подробно и с чувством рассказывает, как померла его "Санечка"от инфарктамикарда - все ради того, чтобы выманить у Надюхи стакан мутной браги. То есть это тоже предлагается как смешное - но это тоже не совсем в моем вкусе юмор. Юрский, конечно, и это отлично разыгрывает, но ситуация довольно дрянная - настолько жажда алкоголя человеку мозги отшибает, что он может рассказать, как страдальчески умирал близкий человек, как его везли в больницу, доктора, рубец, вскрытие - и все ради стакана в трясущиеся алкоголические руки. Меня передергивает от этой сцены. Но "простому народу", на который Меньшов ориентировался, это должно быть простодушно и искренне смешно.
Все это время статус кво между супругами все тот же. Высокий Василий сгибается и подлизывается с видом виноватой собачонки, Надюха его виноватит и ходит, гордо выпятив грудь, с радостным видом хозяина этой виноватой собачонки. У нее, кстати, по всему фильму в любой ситуации, где кого-то можно завиноватить, начинают радостно и возбужденно светиться глаза, она чуть не облизывается в предвкушении, распрямляется, надувается довольно.
Интересно то, что она - жена и мать семейства - практически начисто лишена эмпатии. У нее нет ни позыва ни умения поставить себя на место другого, подумать и представить его чувства, сделать что-то деликатное. В любой ситуации она думает только о своих чувствах и переживаниях, своих надобностях - и бесхитростно ожидает этого же от остальных.
В отличие от нее Василий это делает постоянно. У него смесь такого врожденного внимания к чувствам других и наведенного постоянного чувства вины перед всеми, которое он должен искупать опять же повышенным вниманием.
Вот старшая дочь наливает отцу с братом супу - и Василий смотрит ей в лицо и заботливо говорит - ты поешь тоже? Дочь смурна и расстроена и есть не хочет, отвечает ему безразлично и уходит в комнату. Он провожает ее взглядом, отслеживает - понимает сразу целую кучу всего, помня - она поссорилась со своим Генкой, она страдает, она чего-то ждет, ей плохо. Когда дядя Митя начинает ее громогласно расспрашивать, а чего это она одна приехала - Василий его сразу притушает, не дает приставать, вполголоса ему говорит, что не все там ладно, но они не пристают, не расспрашивают - приехала и ладно.
То есть они все там деревенские персонажи, но у Василия есть эта деликатность, болезненная боязнь обидеть. Он и в сцене с пивом на пристани, увидев Надюху, бросает сразу все, кидается к ней, пытается отнять сумки и понести за нее. И все это такое - с кривыми плечами, вжатой головой, заискивающее, подлизывающееся, виноватящееся. На что она привычно раздувается, закидывается и радостно его чморит (простите за слово, но очень уж подходит:))
Дальше его вызывают помочь на работе, на него сваливается бревно и он лежит в больнице - и ему дают путевку на юг для поправки "органов движения" (и все это за кадром).
При сборах была единственная шутка, от которой я прямо засмеялась. Остальные были либо несмешные, либо на слабую улыбку - по моим меркам очень недостаточно для комедии. Но одна прямо очень мне понравилась.
Продолжение следует