Не пожалела я воспалившегося глаза и поехала на книжную распродажу в библиотеку. Дело в том, что я записалась в "друзья библиотеки", внесла пожертвование и теперь в числе прочего могу приходить на распродажи книжные раньше всех, до того, как начнут пускать общую публику.
Проснулась рано, пошла в душ, приподняла планки жалюзи, чтобы посмотреть на погоду - а там туман, задумчивое теплое утро после дождя, ветви недавно облетевшей псевдорябины, начали наливаться красным и на них прямо против окошка сидит упитанная бела с рыжей спинкой и качается, вцепившись всеми четырьмя лапами в разные ветки, как путник на подвесном мосту.
Я в последнее время в эти часы суток отправляюсь в постель, а тут уже встала, полюбовалась на белу, причесала свою рыжую челку, выбрала шарф на свитер и поехала к библиотеке. Выкатилось солнце, внизу туман рассеялся, но наверху все еще оставался, и солнце светило как через белый полиэтилен.
Муж оставил меня у дверей кофейни и уехал на работу. Мне нужно было провести время до открытия и позавтракать. Люди в кофейне делились на два типа. Одни - торопливые и деловые, забирающие свой кофе и уносящие его в недра машин за дверью. Вторые - беспечные и дружелюбные, сидящие за столиками как в какой-нибудь таверне, плечом к плечу, густо, переговаривающиеся с соседними столиками, приветствующие входящих детей и собак. Пожилые - аккуратно одетые, те, что помоложе - в пижамах. Вот натурально, сидит тетенька между 30 и 40 на высоком стуле в пижамке - белой с черными зверюшками, штаны с резинками внизу, майка с длинными рукавами наверху, на голове какой-то меховой треух при этом, ест ложкой из крупной баночки йогурт и болтает ногой.
Я захотела белый шоколадный мокко со взбитыми сливками, яблочных пирогов не было, пришлось взять черничный скон. Тут мне удачно освободился высокий столик у окна, и я тоже могла болтать ногами на высоком стуле. В одну сторону мне было видно улицу с рассеянным утренним светом, в другую - ряд неторопящихся посетителей за столиками. На стакане написали Aleca. Тоже неплохо.
Потом я медленно добрела вдоль ручья и деревьев до библиотеки. С высоченных дубов облетали под ноги крошечные резные бурые листики, а на ольхе уже вовсю болтались новые зеленые сережки. На всех чисто промытых скамьях стояли лужицы воды.
У двери в зал с распродажей уже стояла очередь, вдоль нее ходили две бабульки со списком и проверяли имена - чтобы вы точно были из "друзей". Я пришла легкомысленно, с пустыми руками - там дадут бумажный пакет для книг. Но люди в очереди были настроены решительно - с большими плотными сумками, с большими пластиковыми ящиками, сзади меня подгреб светловолосый товарищ с жуликовато бегающим лицом, у него эти тазы-ящики стояли на ручной тележке. Впереди меня мама собирала в кучку разбегающихся в разные стороны детей, у второй на голове была бомжатско-богемного вида вязанная шапка из лохматой пряжи всяких разных цветов, с торчащими и свисающими нитками и кудерьками, а на руках девочка в розовом воздушном принцесском платьице чуть не до пола и толстых резиновых сапогах.
Пришло время открытия и все ломанулись в зал. Интересующие меня детские книги стояли на небольшом столике сразу у входа, спиной ко всему остальному залу. Мама с мальчиками посмотрела их три минуты и ушла. Какая-то пожилая женщина набирала книги, приговаривая - а вот бабушка вам будет читать! После чего стала возвращаться, выкладывая по одной книжке назад со словами - а у бабушки и так есть что вам читать!
Я отобрала себе несколько книг, обернулась и остолбенела. По комнате как мамай прошел. Книги были разбросаны и сильно прорежены, между столами молчаливыми молниями метались мужики с ящиками и суровые китайские дамы с китайскими прочными сумками. У всех в руках были телефоны с насадками, они безостановочно и механически дерганными движениями тыкали их в книги и смотрели на экранчики. Второй свободной рукой они так же механически мели книги себе в ящики. На лицах у всех было бессмысленно сосредоточенное выражение, как у крыс. Дорогу никто не уступал, приходилось по нескольку раз просить, пока они услышат. Бегом они выносили наполненные ящики в коридор и возвращались с пустыми.
Я подошла к столу со словарями и энциклопедиями и не спеша присматривалась - нет ли старых и пожелтевших, для художественных работ. Со спины подбежал один из сосредоточенных мужиков и стал выхватывать из рядов книги - без всякого видимого порядка и смысла, и с такой скоростью, которая исключала даже прочтение заголовка на корешке. Где по две сразу, где по одной, потом нырнул под стол и так же не приглядываясь нахватал там еще штуки три. Я даже не успела посмотреть, что он выбрал:)
Потом я расплатилась за свое и вышла постоять у входа на улице - ждать пока не откроется сама библиотека, чтобы там посидеть. Разговорилась с бабульками-волонтерами у входа. От них узнала, что это за сумасшедшая порода покупателей. Это торговцы-перепродавцы. К телефону у них приделан сканер штрихкодов и они то ли проверяют цены на амазоне, то ли сверяют со списками своими.
Вот так в течение часа они разносили зал как стая ворон новый мешок на помойке. А потом все стихло, они со своими тележками разъехались, дежурные тетеньки выстроили книги на столах стройными рядами опять, и стала заходить общая публика, аккуратно рассматривая книги и набирая небольшие стопочки.
А я пошла в саму библиотеку, поболтала со всеми знакомыми библиотекаршами, спросила не нужна ли им помощь, а то у меня есть время до обеда. В ответ мне принесли заполнить специальную бумагу на волонтерство. Я так поняла, что ты еще фиг станешь волонтером с улицы. Заявление будет рассмотрено, моя кандидатура обсуждена с чем-то вроде министерства труда, убедятся, что я не поврежусь и не заболею на этой работе, потом меня вызовут на собеседование. А потом может быть дадут ремонтировать книжки:)) Не сегодня, в общем.
Так что остальное время до обеда я провела, роясь на полках с крафтовой литературой и рассматривая книги про рукодельные книги. Купила в магазинчике ( который работает отдельно от распродажи) детскую книжку с иллюстрациями пуантилистскими и старинную артнувошную изящную книжечку с высказываниями Эмерсона о любви.
А потом приехал муж за мной и мы поели в маленьком итальянском кафе за столиками на улице, совсем тепло в тонком свитере, люди ходят в майках. Какао мне сделали невозможно сладкое и с большой шапкой густых взбитых сливок. А потом еще дали малинового мороженого в хрустящем конусе.
И совершенно удовлетворенная я приехала домой - за час до того, как обычно я на этой неделе просыпалась:) И странно мне было представить, что пока я обычно сплю - вот эти белы, и вот эти люди и вот это солнце уже живут такой насыщенной жизнью. Прямо в пижамах:)
Проснулась рано, пошла в душ, приподняла планки жалюзи, чтобы посмотреть на погоду - а там туман, задумчивое теплое утро после дождя, ветви недавно облетевшей псевдорябины, начали наливаться красным и на них прямо против окошка сидит упитанная бела с рыжей спинкой и качается, вцепившись всеми четырьмя лапами в разные ветки, как путник на подвесном мосту.
Я в последнее время в эти часы суток отправляюсь в постель, а тут уже встала, полюбовалась на белу, причесала свою рыжую челку, выбрала шарф на свитер и поехала к библиотеке. Выкатилось солнце, внизу туман рассеялся, но наверху все еще оставался, и солнце светило как через белый полиэтилен.
Муж оставил меня у дверей кофейни и уехал на работу. Мне нужно было провести время до открытия и позавтракать. Люди в кофейне делились на два типа. Одни - торопливые и деловые, забирающие свой кофе и уносящие его в недра машин за дверью. Вторые - беспечные и дружелюбные, сидящие за столиками как в какой-нибудь таверне, плечом к плечу, густо, переговаривающиеся с соседними столиками, приветствующие входящих детей и собак. Пожилые - аккуратно одетые, те, что помоложе - в пижамах. Вот натурально, сидит тетенька между 30 и 40 на высоком стуле в пижамке - белой с черными зверюшками, штаны с резинками внизу, майка с длинными рукавами наверху, на голове какой-то меховой треух при этом, ест ложкой из крупной баночки йогурт и болтает ногой.
Я захотела белый шоколадный мокко со взбитыми сливками, яблочных пирогов не было, пришлось взять черничный скон. Тут мне удачно освободился высокий столик у окна, и я тоже могла болтать ногами на высоком стуле. В одну сторону мне было видно улицу с рассеянным утренним светом, в другую - ряд неторопящихся посетителей за столиками. На стакане написали Aleca. Тоже неплохо.
Потом я медленно добрела вдоль ручья и деревьев до библиотеки. С высоченных дубов облетали под ноги крошечные резные бурые листики, а на ольхе уже вовсю болтались новые зеленые сережки. На всех чисто промытых скамьях стояли лужицы воды.
У двери в зал с распродажей уже стояла очередь, вдоль нее ходили две бабульки со списком и проверяли имена - чтобы вы точно были из "друзей". Я пришла легкомысленно, с пустыми руками - там дадут бумажный пакет для книг. Но люди в очереди были настроены решительно - с большими плотными сумками, с большими пластиковыми ящиками, сзади меня подгреб светловолосый товарищ с жуликовато бегающим лицом, у него эти тазы-ящики стояли на ручной тележке. Впереди меня мама собирала в кучку разбегающихся в разные стороны детей, у второй на голове была бомжатско-богемного вида вязанная шапка из лохматой пряжи всяких разных цветов, с торчащими и свисающими нитками и кудерьками, а на руках девочка в розовом воздушном принцесском платьице чуть не до пола и толстых резиновых сапогах.
Пришло время открытия и все ломанулись в зал. Интересующие меня детские книги стояли на небольшом столике сразу у входа, спиной ко всему остальному залу. Мама с мальчиками посмотрела их три минуты и ушла. Какая-то пожилая женщина набирала книги, приговаривая - а вот бабушка вам будет читать! После чего стала возвращаться, выкладывая по одной книжке назад со словами - а у бабушки и так есть что вам читать!
Я отобрала себе несколько книг, обернулась и остолбенела. По комнате как мамай прошел. Книги были разбросаны и сильно прорежены, между столами молчаливыми молниями метались мужики с ящиками и суровые китайские дамы с китайскими прочными сумками. У всех в руках были телефоны с насадками, они безостановочно и механически дерганными движениями тыкали их в книги и смотрели на экранчики. Второй свободной рукой они так же механически мели книги себе в ящики. На лицах у всех было бессмысленно сосредоточенное выражение, как у крыс. Дорогу никто не уступал, приходилось по нескольку раз просить, пока они услышат. Бегом они выносили наполненные ящики в коридор и возвращались с пустыми.
Я подошла к столу со словарями и энциклопедиями и не спеша присматривалась - нет ли старых и пожелтевших, для художественных работ. Со спины подбежал один из сосредоточенных мужиков и стал выхватывать из рядов книги - без всякого видимого порядка и смысла, и с такой скоростью, которая исключала даже прочтение заголовка на корешке. Где по две сразу, где по одной, потом нырнул под стол и так же не приглядываясь нахватал там еще штуки три. Я даже не успела посмотреть, что он выбрал:)
Потом я расплатилась за свое и вышла постоять у входа на улице - ждать пока не откроется сама библиотека, чтобы там посидеть. Разговорилась с бабульками-волонтерами у входа. От них узнала, что это за сумасшедшая порода покупателей. Это торговцы-перепродавцы. К телефону у них приделан сканер штрихкодов и они то ли проверяют цены на амазоне, то ли сверяют со списками своими.
Вот так в течение часа они разносили зал как стая ворон новый мешок на помойке. А потом все стихло, они со своими тележками разъехались, дежурные тетеньки выстроили книги на столах стройными рядами опять, и стала заходить общая публика, аккуратно рассматривая книги и набирая небольшие стопочки.
А я пошла в саму библиотеку, поболтала со всеми знакомыми библиотекаршами, спросила не нужна ли им помощь, а то у меня есть время до обеда. В ответ мне принесли заполнить специальную бумагу на волонтерство. Я так поняла, что ты еще фиг станешь волонтером с улицы. Заявление будет рассмотрено, моя кандидатура обсуждена с чем-то вроде министерства труда, убедятся, что я не поврежусь и не заболею на этой работе, потом меня вызовут на собеседование. А потом может быть дадут ремонтировать книжки:)) Не сегодня, в общем.
Так что остальное время до обеда я провела, роясь на полках с крафтовой литературой и рассматривая книги про рукодельные книги. Купила в магазинчике ( который работает отдельно от распродажи) детскую книжку с иллюстрациями пуантилистскими и старинную артнувошную изящную книжечку с высказываниями Эмерсона о любви.
А потом приехал муж за мной и мы поели в маленьком итальянском кафе за столиками на улице, совсем тепло в тонком свитере, люди ходят в майках. Какао мне сделали невозможно сладкое и с большой шапкой густых взбитых сливок. А потом еще дали малинового мороженого в хрустящем конусе.
И совершенно удовлетворенная я приехала домой - за час до того, как обычно я на этой неделе просыпалась:) И странно мне было представить, что пока я обычно сплю - вот эти белы, и вот эти люди и вот это солнце уже живут такой насыщенной жизнью. Прямо в пижамах:)