В книжном магазине в очередной приезд взяла с полки книгу Эндрю Соломона "Far from the Tree", по-русски соответствует кусочку пословицы "Далеко от яблони". Я помнила, что читала про нее у жж-френдов - и очень интересное. Ее несколько раз упоминала ![]()
autumn_flavour (которая прямо сейчас книгу переводит на русский), а главное и подробное я прочла вот в этом постеу ![]()
prometa.
![]()
Far From the Tree: Parents, Children and the Search for Identity (Andrew Solomon)
Я собиралась полистать ее, читая кусками там и тут, но открыла на первой главе и не могла оторваться - читала подряд ничего не пропуская.
Книга эта толстенный кирпич - 976 страниц, и даже напечатана на очень тонкой гладкой бумаге, очень схожей с той, на которой библии печатают. Автор ее за нее получил всякие премии и книга высоко оценивалась критиками, и есть за что.
Она про те яблоки, что упали так далеко от яблони, что родители не знают, что с ними делать. Нормальная идентичность у детей строится по вертикали - вот они похожи на родителей и дедов-прадедов внешне, вот они пошли в кого-то чертами характера или талантами, есть возможность вписаться в эту последовательность, есть с кем ассоциироваться. Но если ребенок совсем другой, скажем, как в двух первых же примерах, гей или глухой, вертикальную идентичность ему строить не с кем. "Его" племя состоит из людей, родившихся в других семьях, и он выстраивает свою идентичность по горизонтали - с такими же людьми, а не людьми той же крови. От них он может научиться тому, как люди его племени делают то-то и то-то, как живут, как устраивают жизнь, как справляются и как себя ставят в обществе.
Сам автор - гей, выросший в "нормальной" семье, которая его гейство не принимала. К тому же он рос во времена, когда это не принимало и общество - в размахе от травли до уголовной ответственности. И он ужасно интересно рассказывает про эту свою жизнь - без драматизации, внимательно и с достоинством, без обвинений всего подряд. Когда он начал изучать жизнь глухих людей, неожиданно возникли такие странные параллели с его собственной жизнью и проблемами, что это заставило его вообще по новому посмотреть на вопрос "других" детей в семьях. Оказалось, что глухие люди, как и геи, не считают себя "недоделанными" или "неправильно сделанными" обычными людьми, они считают себя отдельными людьми в своем праве. У них есть своя культура, свои сообщества, свой язык - все то, что дает им отчетливое чувство идентичности, "самости". И, например, изобретение и агитацию за внедрение кохлеарных имплантовони страшно опротестовывали, называя не иначе как попыткой геноцида глухих.
Мне очень нравится подход автора, он мне очень близок - не загонять все в заранее назначенные ячейки, всматриваться и рассматривать разные факты, смотреть с разных сторон.Вот с глухими, например, он точно знал, что с собственным ребенком, если бы была возможность вылечить, исправить глухоту - на стадии беременности ли или после рождения - он непременно бы это сделал. И следующим шагом он понял, что его родители сделали бы то же самое с его гейскостью - если бы была возможность, они бы приложили все силы и средства, чтобы ее "вылечить". Но он-то не считал это своей "недоделкой", а считал своей идентичностью - и на этом месте он попытался перенести свое понимание на мир глухих.
Я успела подробно прочесть главу про него самого и про глухих. Это очень удивительно. Там столько нового, чего я не знала никогда. Вот про импланты, как про геноцид, а не долгожданную помощь. Про то, что этих детей часами мучают, чтобы научить хоть как-то гугняво и непонятно произносить слова или читать по губам чужую слышимую речь, в то время, как их могли бы научить языку знаков и умению читать письменную речь - и это же время, как пишет автор, они бы изучали историю или математику. То есть в попытках исправить "недостаток" и приблизить к нашей норме, детей заставлят с большими трудами учиться очень несовершенным навыкам, вместо того, чтобы дать им развиваться интеллектуально, так же, как остальные дети делают в это время. Про центры и школы для глухих - родители говорят: когда мы нашли такое сообщество, ребенок наш стал очень счастлив, но больше мы его почти не видим. Или про то, что люди дают объявление брачные, ища человека с нужным деформированным геном, чтобы точно родить глухого ребенка. И про то, что эти сломанные гены в результате существования обществ глухих и устраиваемых внутри них браков, растут в обществе в целом, а не исчезают.
В книге эти далеко упавшие яблоки совсем не равнозначны и не однозначны. Автор рассматривает десять разных "странностей", которые он собственноручно и, разумеется, произвольно, выбрал. Он проинтервьюировал множество людей, семей, родителей и детей для каждого раздела, так что это не бла-бла про то. что он умозрительно считает, а конкретные жизненные примеры и особенности. Главы там такие:
1. Про него самого и гомосексуализм
2. Про глухих
3. Про карликов
4. Про людей с синдромом Дауна
5. Про аутизм
6. Про шизофрению
7. Про инвалидность
8. Про вундеркиндов
9. Про детей, рожденных в результате изнасилования
10. Про детей-преступников, родившихся в обычных семьях
11. Про трансгендеров
12 Про себя как отца и вообще про то, как заводить или не заводить детей с угрозой какой-то особенности.
Вот последнее страшно интересно и поле для битв отдельное. Что будет, если люди будут знать о возможности ребенка быть "не таким" заранее? А наука к этому и идет семимильными шагами. Чье тут право имеет право? Это очень сложный вопрос. Многие говорят, что ребенок с проблемами дал им совершенно удивительный духовный рост. Но какова цена этого роста? Вы согласитесь для своего духовного роста обречь другого человека на мучения, проблемы , отсутствие нормальной жизни, физические страдания?
Соломон нассказывает, что появились специальные иски к врачам. Наряду с исками "wrongful death" (то есть, смерть из-за врачебной ошибки) появились иски "wrongful life" (то есть жизнь из-за врачебной ошибки). Это когда врачи не проверили и пропустили наличие каких-то паталогий во время беременности, или даже, как в одном случае - люди до зачатия сделали генетический анализ оба и врачи упустили сказать им, что оба несут особые гены, которые стопроцентно у их потомства вызовут тяжелую болезнь. Это тоже очень странная область, во Франции такие иски запретили законодательно, в Америке они разрешены, кажется в четырех штатах. Подавать такой иск могут родители от имени своего страдающего ребенка.
В общем, книга очень интересное, но не легкое чтение, хотя написана очень легким и хорошо читающимся языком ( я на это особенно обратила внимание, потому что пришла от рабочего стола с текстом, где пререкручено, кто на ком стоял и метафоры выводят меня из себя)
Я так увлеклась, что читала подряд и не смогла даже полистать, что в других местах. А мне очень интересно про вундеркиндов. Это как бы положительное отличие от нормы, но ведь по большому счету обычная семья совершенно не знает, что делать с вундеркиндностью, у них нет никакого опыта, никаких правил, передающихся по наследству, иногда даже мозгов недостаточно, чтобы понять эту область. Опять же ясно, что ребенок будет выстраивать горизонтальную идентичность, искать других людей на роль "своей семьи" - на роль родителей и сиблингов и старшего поколения. Вообще, мне эта тема интересна и в разрезе вот этих "других семей", я давно думаю, что рождение среди этих людей - это причудливая случайность, и человек имеет право выстраивать себе другие "семьи", по близости, а не по крови. При этом, когда я об этом заикаюсь, люди думают, что я ратую за обязанностьискать другие семьи, за обязательное отбрасывание даже того, что совершенно годится и близко. Но это не так, это все вопрос права и принятия обществом.
Не знаю, захочу ли я про изнасилование и преступников, но про людей с синдромом Дауна, аутистов, трансгендеров - и вот особенно про вундеркиндов - мне очень интересно.
Книга Far From the Tree: Parents, Children and the Search for Identityна Амазоне. Там можно полистать и почитать выдержки.
autumn_flavour (которая прямо сейчас книгу переводит на русский), а главное и подробное я прочла вот в этом постеу prometa.
Far From the Tree: Parents, Children and the Search for Identity (Andrew Solomon)
Я собиралась полистать ее, читая кусками там и тут, но открыла на первой главе и не могла оторваться - читала подряд ничего не пропуская.
Книга эта толстенный кирпич - 976 страниц, и даже напечатана на очень тонкой гладкой бумаге, очень схожей с той, на которой библии печатают. Автор ее за нее получил всякие премии и книга высоко оценивалась критиками, и есть за что.
Она про те яблоки, что упали так далеко от яблони, что родители не знают, что с ними делать. Нормальная идентичность у детей строится по вертикали - вот они похожи на родителей и дедов-прадедов внешне, вот они пошли в кого-то чертами характера или талантами, есть возможность вписаться в эту последовательность, есть с кем ассоциироваться. Но если ребенок совсем другой, скажем, как в двух первых же примерах, гей или глухой, вертикальную идентичность ему строить не с кем. "Его" племя состоит из людей, родившихся в других семьях, и он выстраивает свою идентичность по горизонтали - с такими же людьми, а не людьми той же крови. От них он может научиться тому, как люди его племени делают то-то и то-то, как живут, как устраивают жизнь, как справляются и как себя ставят в обществе.
Сам автор - гей, выросший в "нормальной" семье, которая его гейство не принимала. К тому же он рос во времена, когда это не принимало и общество - в размахе от травли до уголовной ответственности. И он ужасно интересно рассказывает про эту свою жизнь - без драматизации, внимательно и с достоинством, без обвинений всего подряд. Когда он начал изучать жизнь глухих людей, неожиданно возникли такие странные параллели с его собственной жизнью и проблемами, что это заставило его вообще по новому посмотреть на вопрос "других" детей в семьях. Оказалось, что глухие люди, как и геи, не считают себя "недоделанными" или "неправильно сделанными" обычными людьми, они считают себя отдельными людьми в своем праве. У них есть своя культура, свои сообщества, свой язык - все то, что дает им отчетливое чувство идентичности, "самости". И, например, изобретение и агитацию за внедрение кохлеарных имплантовони страшно опротестовывали, называя не иначе как попыткой геноцида глухих.
Мне очень нравится подход автора, он мне очень близок - не загонять все в заранее назначенные ячейки, всматриваться и рассматривать разные факты, смотреть с разных сторон.Вот с глухими, например, он точно знал, что с собственным ребенком, если бы была возможность вылечить, исправить глухоту - на стадии беременности ли или после рождения - он непременно бы это сделал. И следующим шагом он понял, что его родители сделали бы то же самое с его гейскостью - если бы была возможность, они бы приложили все силы и средства, чтобы ее "вылечить". Но он-то не считал это своей "недоделкой", а считал своей идентичностью - и на этом месте он попытался перенести свое понимание на мир глухих.
Я успела подробно прочесть главу про него самого и про глухих. Это очень удивительно. Там столько нового, чего я не знала никогда. Вот про импланты, как про геноцид, а не долгожданную помощь. Про то, что этих детей часами мучают, чтобы научить хоть как-то гугняво и непонятно произносить слова или читать по губам чужую слышимую речь, в то время, как их могли бы научить языку знаков и умению читать письменную речь - и это же время, как пишет автор, они бы изучали историю или математику. То есть в попытках исправить "недостаток" и приблизить к нашей норме, детей заставлят с большими трудами учиться очень несовершенным навыкам, вместо того, чтобы дать им развиваться интеллектуально, так же, как остальные дети делают в это время. Про центры и школы для глухих - родители говорят: когда мы нашли такое сообщество, ребенок наш стал очень счастлив, но больше мы его почти не видим. Или про то, что люди дают объявление брачные, ища человека с нужным деформированным геном, чтобы точно родить глухого ребенка. И про то, что эти сломанные гены в результате существования обществ глухих и устраиваемых внутри них браков, растут в обществе в целом, а не исчезают.
В книге эти далеко упавшие яблоки совсем не равнозначны и не однозначны. Автор рассматривает десять разных "странностей", которые он собственноручно и, разумеется, произвольно, выбрал. Он проинтервьюировал множество людей, семей, родителей и детей для каждого раздела, так что это не бла-бла про то. что он умозрительно считает, а конкретные жизненные примеры и особенности. Главы там такие:
1. Про него самого и гомосексуализм
2. Про глухих
3. Про карликов
4. Про людей с синдромом Дауна
5. Про аутизм
6. Про шизофрению
7. Про инвалидность
8. Про вундеркиндов
9. Про детей, рожденных в результате изнасилования
10. Про детей-преступников, родившихся в обычных семьях
11. Про трансгендеров
12 Про себя как отца и вообще про то, как заводить или не заводить детей с угрозой какой-то особенности.
Вот последнее страшно интересно и поле для битв отдельное. Что будет, если люди будут знать о возможности ребенка быть "не таким" заранее? А наука к этому и идет семимильными шагами. Чье тут право имеет право? Это очень сложный вопрос. Многие говорят, что ребенок с проблемами дал им совершенно удивительный духовный рост. Но какова цена этого роста? Вы согласитесь для своего духовного роста обречь другого человека на мучения, проблемы , отсутствие нормальной жизни, физические страдания?
Соломон нассказывает, что появились специальные иски к врачам. Наряду с исками "wrongful death" (то есть, смерть из-за врачебной ошибки) появились иски "wrongful life" (то есть жизнь из-за врачебной ошибки). Это когда врачи не проверили и пропустили наличие каких-то паталогий во время беременности, или даже, как в одном случае - люди до зачатия сделали генетический анализ оба и врачи упустили сказать им, что оба несут особые гены, которые стопроцентно у их потомства вызовут тяжелую болезнь. Это тоже очень странная область, во Франции такие иски запретили законодательно, в Америке они разрешены, кажется в четырех штатах. Подавать такой иск могут родители от имени своего страдающего ребенка.
В общем, книга очень интересное, но не легкое чтение, хотя написана очень легким и хорошо читающимся языком ( я на это особенно обратила внимание, потому что пришла от рабочего стола с текстом, где пререкручено, кто на ком стоял и метафоры выводят меня из себя)
Я так увлеклась, что читала подряд и не смогла даже полистать, что в других местах. А мне очень интересно про вундеркиндов. Это как бы положительное отличие от нормы, но ведь по большому счету обычная семья совершенно не знает, что делать с вундеркиндностью, у них нет никакого опыта, никаких правил, передающихся по наследству, иногда даже мозгов недостаточно, чтобы понять эту область. Опять же ясно, что ребенок будет выстраивать горизонтальную идентичность, искать других людей на роль "своей семьи" - на роль родителей и сиблингов и старшего поколения. Вообще, мне эта тема интересна и в разрезе вот этих "других семей", я давно думаю, что рождение среди этих людей - это причудливая случайность, и человек имеет право выстраивать себе другие "семьи", по близости, а не по крови. При этом, когда я об этом заикаюсь, люди думают, что я ратую за обязанностьискать другие семьи, за обязательное отбрасывание даже того, что совершенно годится и близко. Но это не так, это все вопрос права и принятия обществом.
Не знаю, захочу ли я про изнасилование и преступников, но про людей с синдромом Дауна, аутистов, трансгендеров - и вот особенно про вундеркиндов - мне очень интересно.
Книга Far From the Tree: Parents, Children and the Search for Identityна Амазоне. Там можно полистать и почитать выдержки.